Журналов наших не читала,
И выражалася с трудом
На языке своем родном…
Так описывал свою милую Татьяну Александр Сергеевич Пушкин. В начале века девятнадцатого "русский дворянский" и "русский народный" так сильно различались, что это приводило к курьезам, а то и печальным последствиям. Анекдотические истории случались во времена Отечественной войны 1812 года, когда партизаны не раз захватывали офицеров российской армии, приняв их за враждебных французов. А все потому, что по-русски господа без ошибки и слова вымолвить не могли. Курс на "русификацию" общества был положен уже в те годы, а с восшествием на престол Николая Первого русское стало модным настолько, что даже придворные дамы стали обязаны носить форменные платья "а-ля рюс".
Второй бум усиления национальной мысли пришелся на начало века двадцатого, когда мода на все русское захватила практически целый мир. То был триумф Сергея Дягилева и Анны Павловой. А в самой России царствовал Серебряный век, торжествовала и развивалась русская религиозная философия. Как это часто бывает в годы потрясений, во время Первой мировой войны и общественная, и государственная мысль одновременно обратились к национальному наследию.
Любить русскую историю и культуру предполагалось с младых ногтей. Не немецкие бонны и французские гувернеры по выученной на своей родине науке должны были учить русских детей: вся система образования обязана была идти собственным путем. Эта идея нравилась еще славянофилам при Александре Втором.
Но как и кого учить, если большинство жителей огромной империи и имени своего не могли написать печатными буквами? Крестьяне и рабочие жили, в основном, без грамоты.
Так, проректор Тамбовской Духовной семинарии, иерей Виктор Лисюнин пишет:
"Проблема ликвидации безграмотности в Тамбовской губернии была особенно актуальной. По данным переписи 1897 года, только 16,7 процента населения было грамотным. Неграмотным оставалось в основном православное население: среди католиков грамотность составляла 72,9 процента; иудеев - 68,9 процента; протестантов - 67,0 процента; магометан - 37,0 процента, православных - 16,3 процента. Среди 20 губерний, где производились подсчеты, Тамбовская губерния занимала семнадцатое место".
Незавидный, однако, показатель.
И вместе с тем, несмотря на циркуляр о "кухаркиных детях" и элементарную нехватку времени на учение (дети с малолетства помогали родителям в поле, на фабриках и заводах, были подмастерьями), к началу Первой мировой ситуация с народным образованием потихоньку начинала улучшаться. В целом по Российской империи к 1 января 1914 года было почти девять миллионов учащихся. Из них в начальных и низших школах обучалось около 82 процентов от общего числа школяров. Большинство из них дальше усвоения основ азбуки и арифметики не продвигались. В 1907 году был внесен законопроект "О введении всеобщего начального обучения в Российской Империи", который предполагал четырехлетнее образование всех детей обоего пола начиная с восьми лет. Необходимо было создать сеть школ, в создании и работе которых принимали участие как светские учителя, так и представители духовенства. При этом каждая из школа не должна быть удаленной от другой школы более чем на три версты. Через десять лет со дня принятия этого закона в Российской Империи должна была сложиться система всеобщего начального образования. По ряду причин, в том числе и финансовых, после долгих слушаний и препирательств 6 июня 1912 года Государственный совет отклонил этот законопроект.
Так или иначе, полная ликвидация безграмотности пришла уже во времена большевиков. 26 декабря 1919 был подписан декрет о том, что все жители страны РСФСР в возрасте от 8 до 50 лет обязаны обучиться грамоте. Но "национальной мысли" и образовательным идеям педагогов Российской Империи в новой стране места уже не было.
Национализм в педагогике. «Тамбовский край» №8 (2478) от 26 (12) января 1916 года
На происходившем в Петрограде съезде педагогов чрезвычайно интересный и вдумчивый, обращающий на себя внимание, доклад сделал В.В.Успенский*. Он коснулся вопроса о положении в России педагогической науки и охарактеризовал это положение, как довольно жалкое. Работы в педагогической области у нас сделано много, но сказать, чтобы педагогическая наука стояла на надлежащей и должной высоте, нельзя. Специально педагогические учреждения, вроде учительских институтов, заняты больше прикладной педагогикой, т.е. выработкой способов применения в жизни тех или иных педагогических приемов. В высших учебных заведениях существуют отдельные кафедры педагогики, а гораздо чаще просто проходится курс, состоящий из ограниченного числа лекций, признаваемый курсом второстепенным. Причину этого Успенский видит в том, что у нас никогда не наблюдалось интереса к государственности и национальным идеям. Во всех западных странах при университетах существуют десятки курсов специально по педагогике, и педагогическая мысль построена на принципах государственности и национализма.
В выводах и заключениях, к которым пришел Успенский, чувствуется несомненно и здравый смысл, и живая наблюдательность. Попробуйте заглянуть в историю нашего воспитания и образования с точки зрения обстоятельств, открытых нам нынешней войною, которая так властно потребовала защиты национального и государственного существования. Ни у кого нет никаких сомнений, что англичане воспитывали своих детей как англичане, французы - как французы, а немцы - как немцев и даже больше того. Каждая из этих стран, богатая опытом и культурой, богатая всеми знаниями, какие дает современная наука, выработала свои школьные методы для того, чтобы молодое поколение сделать продолжателем своей культуры.
А что делали мы?
Мы судорожно метались, то пересаживая к себе немецкую школу, то образцы со школы французской, то пытались насадить школу английскую и в конце концов терпели полный крах в силу одной совершенно ясной и понятной причины. Если вы хотите в России развести фруктовый сад и попробуете рабски копировать приемы садовничьей культуры, применяемой в Германии, во Франции или на о. Цейлоне, то вы можете быть уверены заранее в неуспехе вашего предприятия. Увлекаясь чужими образцами, вы не учтете ваших местных условий, и это будет корень и причина всех неудач.
Затем у нас царило убеждение, что и воспитывать то нужно "вообще", воспитывать нужно "всечеловека", а не русского ребенка и будущего русского человека. Была сделана такая же попытка, как если бы садовник вздумал выращивать растение "вообще", "всерастение", а не грушу, яблоко или виноград.
Отсюда понятно, что при полной туманности и неясности целей и задач, при постоянном увлечении чужими педагогическими системами, без определенного устойчивого взгляда и понимания нашей русской психики и склада нашего характера, мы имели только прикладную педагогику с весьма разнообразными течениями, но не могли развить и сложить определенного круга педагогических идей и требований, которые легли бы в основу всякой школы, открываемой на Руси, и создал бы для этой школы то единство, которое создается не формальной общностью программ, а внутренним тождеством духа и основной идеи.
Нынешняя война произвела огромное потрясение и в нашем, и в мировом сознании.
На первый план она выдвинула вопросы национального развития и заставила и у нас в России задуматься над этими вопросами. Доклад Успенского является одной из первых ласточек, показывающих это новое течение в русской жизни.
Будем надеяться, что раз начавшееся движение не остановится и мы получим действительный рост русской мысли, русской педагогики и русского культурного развития, который даст в будущем силу нашей жизни и избавит от постоянного подчинения чужой указке, по которой мы жили до сих пор.
Д. Бобров
* - Василий Васильевич Успенский (1876-1930) - историк педагогики, автор трудов "Вопрос о "догматическом развитии" на Петербургских религиозно-философских собраниях" (1904), "Индивидуализм в педагогическом учении Локка" (1905), "Критика экспериментальной педагогики" (1906).
Редакция «ТК» выражает благодарность заместителю директора по библиотечной работе ТОГБУК «ТОУНБ» М.В.Сабетовой и заведующей отделом основного книгохранения ТОГБУК «ТОУНБ» Е.В.Губановой за помощь в предоставлении материалов газеты «Тамбовский край» и активное сотрудничество.