Это произошло несколько лет назад. Михаил и Татьяна из Гамбурга планировали уезжать обратно в Россию, но жизнь внесла коррективы. В последние месяцы поведение их семилетней дочери Юли стало доставлять много хлопот, а когда она однажды одна побила восьмерых мальчиков, учительница потребовала: "Делайте что-нибудь!" С Юлей серьезно поговорили дома - никакого результата.
Решили применить испытанный дедовский метод - отстегали прутиком. Юля заявила "куда надо". Сотрудники Югендамт, немецкой организации по защите прав детей, тут же приехали в школу и пообещали назавтра забрать ее из семьи. Ничего не рассказав дома, девочка мирно поужинала и назавтра снова отправилась в школу, куда за ней приехала ювенальная полиция. В этот же день забрали других детей Михаила и Татьяны: детсадовца Сашу - с экскурсии в зоопарке, а двенадцатилетнюю Лену - с занятий в школе. Родителей просто поставили перед фактом.
Через двенадцать дней ночью дети сбежали домой. Законопослушные родители боялись шестилетнего тюремного наказания за похищение детей, да и надеялись на мирный исход. Поэтому тут же сообщили "детозащитникам", что ребята прибежали домой и что в понедельник они сами вернут их в приют. Их внимательно выслушали, а в воскресенье вечером в дом позвонили. Увидев полицию, старшая дочь захлопнула дверь и куда-то забросила ключ от нее.
Семью "брали" пятнадцать здоровых полицейских: выбив дверь, они заломили руки отцу, мать в наручниках кинули на пол, Лену за то, что пнула полицейского, также заковали в наручники, Юлю придавили к стене, Сашу волоком тащили по полу. Отобрав у всех мобильники, закинули их глубоко в сервант, и как потом оказалось, все они были в этот день на несколько часов переключены на чужие номера.
Пытавшиеся заступиться соседи стали снимать происходящее на камеру. Их избили, а камеру просто разбили о стену - после этого свидетелей не осталось. На улице семью растащили по машинам, детей увезли в разные детские дома - адвокат три дня не мог ничего узнать об их судьбе. После этого мама и папа посещали многочисленные собеседования с психологом и социальным работником, отвечали на разные хитрые вопросы, ходили в суды, но все это безо всякой надежды снова увидеть детей.
- Они забрали наше сердце и играют с ним, - не скрывал своего отчаяния Михаил. А глаза Татьяны постоянно были полны слез:
- Я не знаю, зачем жить, если детей не отдадут.
Этой истории несколько лет, и, к сожалению, мы не знаем ее окончания. Но знакомство с принципами работы ювенальной юстиции дает основания предполагать, как она закончилась. Ничем хорошим. В Германии возвращение детей в семью крайне проблематично, невзирая на мнение Международного суда, что "изъятый однажды ребенок должен иметь пожизненное право на возвращение в родную семью", - чиновник волен отказать ему, руководствуясь доводом, что там ему "в будущем может снова угрожать опасность". А возвращения младенцев в 99 процентах случаев не происходит вовсе, даже если родители смогли доказать, что изъятие было ошибочным. А если чиновник решит, что у женщин "отсутствуют знания о материнстве", у них забирают детей даже из родильных отделений.
Югендамт, немецкая служба по делам защиты детей, не подконтрольна никому, и даже криминальная полиция старается обходить ее стороной. С 1 июня 2008 года детским врачам в Германии позволено осматривать детей на предмет следов насилия, оказываемого в отношении них родителями. Социальные работники, приняв решение о том, что ребенку в семье угрожает опасность, вызывают полицию, которая безо всяких ордеров изымает ребенка и перевозит в указанный чиновниками приют или приемную семью. По немецкой статистике, только за 2008 год количество изъятых детей выросло на 60 процентов, более 28 тысяч детей и подростков были уже вывезены из семей, а еще 125-250 тысяч являлись кандидатами на перемещение. Все это привело Германию к тому, что там уже не находится семей для временного содержания детей.
Милосердие по-французски
В опубликованной на сайте Демография.ру статье доктор общественно-политических наук, председатель Антифашистского комитета Финляндии Йохан Бекман заявляет, что ювенальная юстиция представляет собой одно из главных орудий фашизации общества и уничтожения семьи как основного института общественной жизни. Кроме того, он отмечает, что ювенальная юстиция - это оружие в руках атеистов, используемое ими для новых гонений на христианство. Примеры? Притеснение православных христиан в Финляндии. Организованная финскими СМИ агрессивная травля Риммы Салонен, как считает Бекман, была частью антихристианской кампании, направленной против Русской Православной Церкви.
В то же время, по словам публицистов Ирины Медведевой и Татьяны Шишовой, предусматриваемое ювенальной юстицией специальное, более мягкое правосудие для несовершеннолетних приводит к тому, что несовершеннолетние убийцы, грабители, торговцы наркотиками остаются на свободе и ничего не боятся, чувствуя свою безнаказанность, и это влечет за собой катастрофическое увеличение подростковой преступности. Во Франции подростки жгут школы, больницы, даже полицейские участки, их задерживают, проводят воспитательные беседы и отпускают.
В сетевом издании Сегодня.ру отмечают, что в той же Франции чуть ли не каждый второй случай лишения родителей родительских прав является ошибочным, хотя с точки зрения представителей ювенальной полиции "все происходит в рамках закона".
Дальше – Россия?
Подготовка к введению ювенального правосудия в нашей стране идет не первый год. Страсти вокруг него то затихают, то разгораются с новой силой. Но проблему активно обсуждает лишь очень небольшая часть жителей огромной страны. Да и в целом все происходит как-то очень уж тихо и спокойно, и вправду "по-семейному". Такое ощущение, что многие не понимают, что в действительности происходит.
А может, в самом деле нет ничего страшного, и то, о чем написано выше, только страшилки, чтобы напугать чересчур впечатлительных родителей и поднять их на борьбу с "прогрессивными веяниями", с "защитой прав ребенка"?
Очень грамотно и взвешенно, на мой взгляд, тему необходимости противостояния введению ювенальной юстиции в России развивает известный журналист Михаил Леонтьев. Не могу отказать себе в удовольствии процитировать часть его материала "Июльские тезисы, или снова о ювенальной юстиции":
"…ювенальная юстиция опасна. Чем же?
Тем, что она стремится к экспансии, как и всякий бюрократический институт. Стремится засосать в свои жернова как можно больше детей, формально прикрываясь стремлением их "спасти".
Тем, что она никому не подотчетна. В европейских странах она находится как бы в скорлупе, не подчиняясь никаким государственным органам. Воздействовать на нее можно только очень жесткой, упорной политической волей. Так и задумаешься невольно - может, и хорошо, что у нас, в России, трудно представить систему правосудия, независимую от внешнего воздействия? И нужен ли нам бесчеловечный суд, на который вовсе нет никакой управы?
Тем, что она не может быть милосердной. Поясню: когда речь идет об обычной юстиции, обычном праве - гражданском или уголовном, то там есть преступник и есть жертва, есть истец и ответчик. Есть к кому проявить милосердие. Ювенальная юстиция - дело иное. Она по определению исходит из интересов ребенка, как она их понимает. Позиция эта выглядит, мягко говоря, двойственной. С одной стороны, с точки зрения ювенального суда, проявить по отношению к ребенку милосердие - значит, отобрать его у родителей-"монстров" и поместить в приют или приемную семью. С другой стороны, малолетний правонарушитель - не преступник, а ребенок. А раз он не воспринимается как преступник - то и помилования, амнистии в отношении к нему быть не может. Ювенальная юстиция как бы строится на том, что она сама по себе - воплощенная добродетель, а значит, все ее решения автоматически объявляются милосердными и пересмотру не подлежат, хотя на самом деле выходит так, что как раз подлинного милосердия в ней меньше всего.
Нравственность отличается тем, что ее нельзя возводить в закон. Как только закон начинают распространять до границ нравственности (и поверх них) - нравственность перестает быть сама собой и превращается в принуждение, в репрессии. Стало быть, если государство присваивает себе право вмешиваться в жизнь семьи, то тем самым оно отучает людей от нравственного поведения, в том числе и по отношению к своим детям. В самом деле: зачем о них заботиться, если есть государство? Зачем их вообще рожать? Чтобы их отобрала ювенальная юстиция? В итоге мы получаем еще один инструмент разрушения традиционных ценностей, которые вроде бы так рьяно пытаемся сохранить.
Складывается ощущение, что введение ювенальной юстиции - это всего лишь способ закрыть глаза на реальную проблему. Логика чиновника проста: вот есть проблема, давайте создадим орган, призванный ее решить, вбухаем в него побольше денег, ведь деньги решают все, и тем самым умоем руки. Кстати, если у нас-таки сформируется ювенальная юстиция, то, конечно же, сразу начнется процесс обмена опытом с западными ювенальщиками - то есть, проще говоря, насаждение их опыта у нас. Поэтому разговоры о том, что наша ювенальная юстиция вовсе не станет копировать европейский опыт, неубедительны. Еще как станет!"
Зачем такая пространная цитата? Очень хочется, чтобы это мнение прочли как можно больше людей, тем более, что оно полностью совпадает с собственным мнением автора. А от себя можно лишь добавить, что введение или невведение ювенальной юстиции, в том виде, в котором она у нас сейчас происходит, - это, в первую очередь, вопрос мировоззрения. Идеи ювенальной юстиции фундаментально противоречат нашему национальному, православному самосознанию, так как основаны на вмешательстве в семью, а не на ее укреплении. Ювенальная юстиция несовместима с нашей культурой, моралью, религией. Значит, ее введение погубит нас на корню. Это кому-то нужно?