Грозные годины
Участница войны сержант медицинской службы Дарья Валуева празднует свой 92-й день рождения. Говорить о возрасте не любит, мол, из строя еще не вышла. Дарья Ивановна – женщина с живыми глазами и удивительными руками, в которых, словно в зеркале, отражается почти вековая история. Эти хрупкие руки спасали от голода в 30-х годах, ковали Победу в 40-х, восстанавливали страну в 50-х. Да и сейчас они приносят много добра. Дарья Ивановна садик высадила возле дома, чтобы людям было куда прийти. На досуге шьет и вяжет. Говорит, что ей немного нужно. В основном все раздает людям. Благодарности не ждет. Не все ценят заботу бабушки; она же им, по сути, чужая женщина.
Свою историю Дарья Ивановна несет бережно, рассказывая сюжет за сюжетом, шаг за шагом перенося нас в то страшное время. А страшное оно потому, что нашим дедам и прадедам жить, в современном понимании этого слова, так и не удалось. Дарья Валуева родилась в 1924 году в Воронежской области. Голод, полураздавленная страна, которой еще предстоит оправиться после Гражданской войны.
- Еды не хватало, - вспоминает Дарья Ивановна. – Нас в семье пятеро детей было. Чтобы хоть как-то прокормить себя, собирали колоски и их ели. Питались жмыхом. Вы, наверное, даже не знаете, что это такое… Все детство ходили босыми. Тогда же детям обувь практически не шили. Это сейчас у деток ботиночки разные, цветные. Тогда же обуви катастрофически не хватало. Хорошо, если бабушка брезентовую тряпочку на ноги сошьет, так и ходишь…
В 30-х годах родители добровольно вступили в колхоз. Дарья Ивановна помнит, как в их дом пришли политработники и забрали корову. В те годы для многих крестьян она была едва ли не единственным средством, чтобы выжить. Пока животное везли до города, обморозили вымя. Так что воспользоваться "трофеем" партийцам не удалось.
В школу приходилось ходить за восемь километров. Это сейчас образование преподносят на блюдечке с голубой каемочкой. Тогда же оно требовало невероятных усилий, становясь тем самым бесценнее.
- Чтобы не испортить обувь, шли босиком. Обувались уже неподалеку от школы. Пока шли, делали уроки. Один читает вслух, другие запоминают. Да что уж говорить, - вздыхает рассказчица, – у нас на весь класс была одна книга.
Окончив школу, Дарья Ивановна отправилась в Воронеж. Поступила в медицинский на стоматолога. Надо ли говорить, что доучиться ей так и не удастся. Война внесла свои коррективы в планы и мечты миллионов людей.
Вставай, страна огромная!
Июнь 41-го года. Он невидимым мечом рассек жизнь на «до» и «после». Только вот до этого самого «после» нужно было дожить. Выжить любой ценой. Свою войну Дарья Ивановна начала несколько позже, весной 1942 года. Тогда студентки медучилища добровольцами отправляются на фронт, чтобы начать свой бой – за каждую жизнь. Спустя несколько месяцев фашисты оккупируют Воронеж – 212 дней массовых убийств и тяжелых испытаний. О своем боевом крещении Дарья Ивановна до сих пор вспоминает со страхом. Город бомбили изо всех видов орудий.
- Снаряды разрывались, грохотали танки, бомбили самолеты. Было очень страшно. Я спряталась за какое-то здание, а вокруг – падало мясо, кусками. Не разобрать чье оно: то ли животных, то ли людей. Наверное, и то, и то. Так и сидела там, пока бой не кончился. Как только снаряды затихли, начали выползать из укрытий. Носилок не хватало. Берешь плащ-палатку, кладешь на него раненого и тащишь в укрытие. Бывало, что по два-три километра приходилось так тащить. Помню девочку с моего села. Она на фронте поваром была. Когда понесла солдатам еду, фашисты стрелять начали. Пуля пробила бидоны с супом, и девочка сварилась в ею же приготовленном кипятке. Следующая пуля угодила ей в висок…
Каждая история, рассказанная Дарьей Ивановной, чья-то жизнь. Не киношный эпизод, отшлифованный режиссером или приукрашенный сценаристом, но жизнь – загубленная, уничтоженная. Все изменилось, вспоминает женщина, после капитуляции 6-й немецкой армии под командованием Паулюса и Сталинградской битвы в целом. И хотя до Победы было еще далеко, душевных сил заметно поприбавилось. После Воронежа Дарья Валуева попала в Грязи, где оказывала медпомощь раненым. Помогала переправлять их на эшелонах в тыл. Уже из Грязей женщина пешком шла до Бреста.
- Шли не каждый день. Иногда сутки отсиживались в укрытии. Когда бои стихали, мы выползали искать раненых, укладывали их на плащ-палатки и тащили в безопасное место. Помню случай – это было уже в Белоруссии – тяжелораненый мужчина попросил пить. А раненые всегда просят воды, их мучает сильнейшая жажда. Вода, которая была у меня с собой, уже закончилась, и я направилась к озеру, чтобы пополнить запасы. Озеро выглядело жутко: вся бывшая в нем рыба всплыла. Так происходит из-за взрывов. Я набрала воду, и в этот момент немцы начали бомбить. Сначала пролетел один снаряд, затем второй. Мы уже знали, что бежать нужно навстречу, откуда стреляют, потому что следующий заряд полетит дальше предыдущего. Ведь, как известно, снаряд в одну и ту же воронку дважды не попадает. В этот раз вышло иначе. Снаряд попал в моего раненого. Его разорвало на куски. Я собирала его по частям. Так и похоронили.
Долго думали, стоит ли включать этот эпизод в рассказ. Решили оставить. Нет, не потому что стремимся поразить, а затем, чтобы лишний раз напомнить себе, какие ужасы пришлось пройти Советскому Союзу, чтобы победить фашизм.
Взаимовыручка и гуманизм
Дарья Ивановна рассказывает, что порой на войне было тяжело понять, где чужие, где свои. Все оттого, что не всегда под немецкой формой скрывался враг. Это могли быть наши партизаны, выполнявшие задание. Им было тяжелей вдвойне. Получить пулю могли от своих, которые долго разбираться не станут. Раз в форме, значит, фашист. Медсестрам и врачам был дан приказ: оказывать помощь всем, вне зависимости от того, кем был раненый – фашистом или борцом с "коричневой чумой".
Дарья Ивановна становилась свидетелем не только смерти человека, но и рождения новой жизни. Однажды она принимала роды прямо на дороге.
- Женщина родила мальчика. Имя выбирали так – окликнули первого попавшегося солдата, спросили имя. Сказал, что его зовут Сережка. Так малыша и назвали. Как он, интересно, сейчас поживает? Жив ли… - произносит задумчиво фронтовичка.
Рассказывает о Белоруссии. Опаленные хаты, загубленные жизни, воронки от снарядов. Несмотря на весь ужас войны, сохранить в себе человечность стремились многие. Под натиском фашизма людской теплоты и гуманности недоставало большего всего. Дарья Валуева вспоминает местечко Громово. Там немцы оставили после себя только полуразрушенные печи. В них потом наши солдаты от холода спасались.
На фронте Дарью Ивановну за бойкий характер прозвали Яркой. Человеколюбие и прямоту в общении она хранила в себе всю жизнь, несмотря на то, что постоять за себя могла в любой ситуации.
Ярка в Берлине
После Польши была одна дорога – на Берлин.
- В Германию мы вступили 29 апреля. Шли тяжелые бои. Нашу медсестру ранило и меня поставили вместо нее. Ой, девки! Как меня поразила Германия. Что в голову пришло, так то, что там леса самосаженые. Еще удивлялись, что за лес такой? У нас же они и массивнее, и гуще. А какая там была чистота, все ухоженное, дорожки убранные.
Но вопреки всей этой напыщенной красоте перед глазами встает другая картина. Поверженный Берлин и символ Победы, гордо веющий над Рейхстагом. Дарья Валуева вспоминает, как немцы стреляли по солдатам, пытающимся водворить флаг над зданием.
- Человека четыре замертво упало. Я видела, как советский солдат залез с другой стороны здания и водрузил флаг. А там стреляйте – не стреляйте! Флаг весит наш!
На полуразрушенном здании государственного собрания Германии юная девушка карандашом начертит свою фамилию – Минакова. Вместе с сотнями иных надписей на Рейхстаге отразится боль, страдание и ненависть народа. Но вместе с тем великое ликование – Победа за нами. Великий день Дарья Ивановна встретит на Эльбе. Домой она вернется только в ноябре.
- После Победы всем девочкам раздали новые туфельки и дали по отрезу ткани на пальто. Как же нам обуви не хватало! Помню, пока шли от Грязей до Бреста, у меня полностью развалился сапог. Я его обмотаю бинтом, пройду пару километров, и опять латать приходится.
После войны возвращаться, как оказалось, было некуда. Дом Дарьи Ивановны уничтожен немцами.
Послевоенное время
На фронте Дарья Ивановна встретила своего будущего мужа. Как окончилась война, сыграли свадьбу. У них родилась дочка. Только ребенок не прожил и года.
- Это сейчас можно вылечить практически от любой болезни. В те годы даже пенициллина было не достать. Спасти малышку не удалось.
Оглядываясь на свою судьбу, женщина не ропщет. Только сильно переживает о том, что говорят сегодня о поколении победителей, как стирают и коверкают их подвиг, как неуважительно относятся к ветеранам. Дарья Ивановна даже табличку с дома сняла, гласящую о том, что здесь проживает участник Великой Отечественной войны. Говорит, что стали незнакомцы наведываться и требовать денег. Мол, раз фронтовичка, значит, есть чем поживиться. От такого отношения современников, если честно, становится жутко противно, да и за державу обидно…
Переживает участница войны и за отношение людей друг к другу, говорит, что тяжело жить в мире, где жесткость стала нормой, а заботу воспринимают как корысть. Сердечная бабушка старается всем помочь, а если и гневается на кого, то делает это в сердцах.
В заключение разговора прошу Дарью Ивановну обратиться к современному поколению. Секунду поразмыслив, она говорит:
- Будьте людьми. К жизни нужно стремиться, но при этом главное - во всем оставаться человеком.
Полную версию очерка читайте в новом номере "Тамбовского курьера" от 6 апреля.
