Учат в школе?!

Прямо скажем, не очень повезло с учителем классу N школы S нашего города. Скорее всего, хотя бы однажды каждый педагог­предметник у старшеклассников завидовал учителям первоклашек. Ведь это тот самый возраст, когда дети с еще не до конца оформившимся характером и взглядами на жизнь буквально смотрят в рот учителю, боясь упустить каждое слово. Ловят любое движение, вздох, мановение руки. Все в учителе на этом этапе для детей становится самым важным.

Власть меняется

Ольга Викторовна пришла в их класс на втором году обучения. Дети изначально нельзя сказать, чтобы с восторгом восприняли нового преподавателя. Уж очень они, как и полагается, прикипели к предыдущей учительнице. Но потихоньку стали свыкаться с переменами. Здесь ведь важно подстроиться под стиль учителя, привыкнуть к манере преподавания, даже к новым внегласным правилам на уроках. Ребята старались, действительно старались. Прилежно выполняли домашние задания, соблюдали порядок на партах. Пытались делиться своими маленькими переживаниями, демонстрировали успехи и не стыдились обращаться за советами, как это было заведено еще при первой учительнице.

Но постепенно родители начали замечать, что у большинства детей попросту стало пропадать желание идти в школу. Ну ладно, еще случись это в старших классах, тому могло быть хоть какое­то объяснение: желание проводить больше времени на улице, в Интернете, болтаться с друзьями. Согласитесь, что для второклашек это как­то рановато.

Только и успевали родители обмениваться мыслями друг с другом у порога школы и пытаться найти причину столь резкого изменения в поведении ребят. Беседы с учительницей ясности не вносили. На родительских собраниях детей только хвалили. Педагог делилась своими заслугами в успехах по математике, чтению, увеличению скорости слов в минуту, хвалила ребят за участие во внеклассных мероприятиях. Малыши действительно постоянно участвовали в различных олимпиадах, конкурсах и, как правило, занимали достойные места.

Хорошие ­ плохие

Наряду с успехами в учебе, как это ни парадоксально, стали учащаться вызовы в школу родителей нашкодивших. Причины вызовов были различны и порой странны. Кто­то кого­то толкнул, где­то что­то потерялось, кто­то не так посмотрел, не так ответил, не так спросил. Возмущаться на собраниях пытались, но под суровым взглядом преподавательницы и грамотными обоснованиями терялись даже самые стойкие родители.

Как же обстояли дела на самих уроках в классе? Временами дети делились переживаниями с домашними, что их называют «оболтусами», напоминают, что с ними заниматься некогда, говорят, мол, «не можете учиться ­ пусть родители нанимают репетиторов». Наряду с переживаниями дети жалели учительницу, мол, у нее в семье все плохо, ведь ей приходится ухаживать за какой­то больной бабушкой, качественное лечение очень дорогое, денег ни на что не хватает, а в школе ей платят совсем копейки. Если честно, рассуждения довольно не по возрасту.

Доля

На каком­то этапе сами родители прониклись неподдельным сочувствием к несчастной судьбе учительницы, начали делать наказы детям, чтобы вели себя хорошо и не заставляли ее лишний раз волноваться. Все бы ничего, только сетования Ольги Викторовны на свою горькую долю стали превалировать над самим процессом обучения. Детей на уроках она перестала хвалить вовсе, все чаще корила за малейшие промахи, словно в самой ребятне заключалась причина всех ее несчастий.

Напряженная обстановка в классе продолжалась до недавнего времени. Потом внезапно все изменилось. Придя в очередной день на занятия, третьеклассники уже не слышали обидных реплик в свой адрес, их не ругали, но и не хвалили. На протяжении всех четырех уроков учительница провела своеобразный экскурс детей в философию жизни и смерти. У нее умерла свекровь (та самая бабушка, за которой она долго ухаживала). В этот день ребята многое познали о смысле бытия, о том, какие тяжкие муки их ждут в другом мире в качестве расплаты за неправедную жизнь на земле. Сама же земная жизнь, по словам учительницы, представляет собой не что иное, как место нашего временного пребывания. И чем раньше мы ее покинем, тем для нас же и лучше. Потому что именно там, в другой жизни, все легко и хорошо, там мы будем свободны.

Без выхода?

Мне удалось пообщаться с некоторыми родителями учащихся того класса, в котором взросление идет ускоренными темпами, а процесс осознания жизни и формирования мировоззрения существенно отличается от привычного. Совершенно непонятно, почему учительница вместо того, чтобы давать детям новые знания, расширять их кругозор, воспитывать интерес к прекрасному, пытается свалить на них весь груз своей личной жизни. Неужели это на самом деле устраивает родителей и они всерьез не опасаются за состояние психики своих малышей? А если опасаются, то почему молчат и не предпринимают никаких шагов по улучшению ситуации?

Инна:

­ Да, она у нас и вправду странная. Временами даже становится жутковато. Особенно когда твой ребенок постоянно говорит о смерти. Но в общем­то, ничему плохому она не учит. Знания дает нормальные. Контакт, конечно, с детьми у нее не налажен. Но, в принципе, им в начальной школе учиться осталось всего ничего – полтора года. А там пятый класс.

Владимир:

­ Они к этой учительнице долго привыкали. Что изменится, если ее заменят? Тем более, все говорят, что в учителях начальных классов сегодня дефицит. Придет какая­нибудь зелененькая. Лучше не будет.

Марина:

­ Я бы, конечно, сходила к директору. Не то что пожаловаться, а скорее за советом, как поступить в подобном случае. Тему эту поднимала после собраний. Только сторонников не нашлось. С моей дочерью настоящие проблемы из­за Ольги Викторовны. Мы даже психолога посещаем. Только никто меня не поддерживает, все боятся. Знаете, у нее все­таки есть любимчики. Поговаривают, что некоторые из них делают подношения. Только сама не видела, утверждать не могу. Мою дочь она не любит. И еще многих. Моя­то мне все рассказывает, а другие, видимо, молчат. Точно знаю, что одного мальчика она такими жуткими словами называет, что волосы дыбом становятся. Думаю, дело в том, что она на хорошем счету у администрации школы. У нее полно всяких грамот и наград. Таких сейчас ценят. А на детей­то плевать! Всегда родители виноваты ­ не так воспитывают. Выхода, откровенно говоря, не вижу. Переводить некуда. Я работаю с утра до ночи. Дочери приходится самой в школу ходить. Другой поблизости нет. О переводе в параллельный класс тоже думать не приходится – заклюют в отместку. Последнее время дочь задает мне очень много странных вопросов, большинство из них касается смерти. Мы с мужем ей пытаемся что­то объяснить, успокоить. Советуем слушать учителя только по предметам, а остальное пропускать мимо ушей. Но разве девятилетний ребенок умеет фильтровать услышанное?

Правильный выбор

Ситуация и вправду кажется безвыходной. С одной стороны, учительницу действительно жаль. Сложная судьба, ничего не скажешь. Да и по ее зарплате все понятно. Когда у нас учительский труд достойно оплачивался? Только лично мне всегда было непонятно: для чего идти в эту профессию, заведомо зная, что достойного существования она, к сожалению, обеспечить не может? Так уж заведено, что настоящие учителя – фанатики своего дела, целеустремленные, любящие свою профессию и, прежде всего, детей, а также способные к абсолютной самоотдаче. Их жизненный принцип ­ дарить знания молодому поколению, при этом не требуя ничего взамен, довольствуясь малым.

Разве допустимы подобные изречения из уст педагога: «Я с вами тут за копейки сижу»? Так и хочется спросить: «Зачем сидишь? Кто тебя заставляет? Иди в бизнес и зарабатывай. Другой вопрос, если не можешь».

Главное ­ понимать, что в любых несчастиях педагога или попросту в его несостоятельности дети не виноваты. В завершение хочется напомнить замечательные слова Василия Сухомлинского: «Учителю часто бывает некогда подумать о себе, так как он вынужден думать о других, и это для него не самопожертвование, не безропотное подчинение судьбе, а подлинное счастье личной жизни». Вот об этом неплохо бы помнить в подобной ситуации.

Имена всех упомянутых в материале лиц, а также некоторые обстоятельства изменены по этическим соображениям. Но это не меняет сути вопроса. И от этого становится еще страшнее.